Люди становятся сами собой — помогают друг другу и прощают обиды
Время, когда спадают маски. Елена Кучеренко — о чуде любви в пандемию
А истина проста. Человек — это образ и подобие Божие. Даже если он сам этого пока не знает. И образ этот прекрасен.
Приперлась тут…
Ну когда еще я бы увидела в нашем храме, как очень-очень старая Петровна, скрипя своими косточками, догоняет еще более старую Андреевну и сует ей в руки пакет с какими-то крупами и макаронами. Тогда только объявили о самоизоляции пенсионеров и они еще с этим не смирились.
— Дома сиди, сказали же тебе, приперлась, — проворчала она. — Еще заболеешь, не дай Бог.
Вроде ничего необычного, но тут надо знать, какие отношения связывают этих двух одиноких пожилых женщин. Если честно — очень плохие отношения. Уж не знаю, что конкретно у них случилось в прошлом (а что-то точно случилось, судя по обрывкам их вечной «грызни»), но друг друга они на дух не переносят. И называют не иначе, как старыми дурами. И в глаза, а больше — за глаза. Говорят, в Прощеное воскресенье они с такими лицами как бы обнялись, что казалось — сейчас придушат друг друга. У нас, православных, и так бывает, увы.
И вот Петровне достались с канона кем-то пожертвованные продукты. Тетушки из храма отдали, знают же — бедная бабуля. Она обрадовалась, прижала к себе все это добро, а потом увидела уходящую Андреевну, подумала и поковыляла вслед. И отдала то, что ей самой сейчас очень нужно. И обнялись наши сварливые бабушки.
Я смотрела на это все и еле сдерживала слезы.
Это было так… По-настоящему очень было, искренне, без маски. Это был тот самый образ Божий.
«Приперлась тут…» — ворчала Петровна. А в глазах была любовь. И страх, и боль, что завтра их может уже не быть, и волнение — за ту, другую.
Живите долго, наши любимые, сварливые бабушки. Миритесь, ссорьтесь, ворчите. Только живите.
Рассказывай, кому что нужно
С удивлением смотрела я на одну нашу «захожанку» из «Анонимных наркоманов». Они несколько лет встречались в одном из наших храмовых помещений. Этой девушке периодически доставалось от наших бабушек за сомнительный вид и не менее сомнительное поведение. И вот она подошла ко мне и спросила номера телефонов тех самых бабушек, которые ее «гоняли». Чтобы чем-то сейчас им помочь.
Позвонила мне знакомая прихожанка, никогда не замеченная в особом альтруизме, и сказала, что хочет стать волонтером.
Написала другая и попросила список продуктов и вещей, которые надо купить какой-нибудь семье. И она готова отвезти их в радиусе 100 километров от Москвы.
Спрашивают, кто нуждается в деньгах, лекарствах, уходе, помощи…
— Все в храме знают, что ты у нас «наводчица», давай, рассказывай, что кому нужно, — попросила меня одна известная певица, тоже наша прихожанка. — А сама-то ты как?
— Лена, как вы там? Как у Вадима с работой? — спросила меня другая женщина из храма, совсем не богатая. — А то я вклад из банка сняла, если будет сложно, говори.
А мне хотелось расцеловать всех этих людей. В такие моменты понимаешь, что мы все — семья. И ничего не страшно.
Самый защищенный член общества
Когда еще можно прочитать в соцсетях: «Если вам срочно нужно сделать ремонт на даче, куда вы переезжаете на время карантина, могу помочь БЕСПЛАТНО!»
Или: «Если вы одинокий пенсионер, то могу завтра съездить в магазин, купить продукты, привезти и оставить у дверей. Бесплатно!» И это не мошенник, который хочет обокрасть квартиру. Это человек, которого я знаю. Мама, которая одна воспитывает ребенка.
Чуть раньше она писала, как сильно переживает — что будет с ее сыном, если она заболеет. И было понятно, как ей страшно.
Но этот страх не помешал ей увидеть, что кому-то может быть еще тяжелее. Это ли не чудо? Пусть маленькое, но чудо — Чудо любви.
Или вот — есть в фейсбуке одна многодетная мама. Она мне очень симпатична. Но никогда она не была замечена мной в особой сентиментальности. И резко высказаться может. В общем, не нежная фиалка в кружевах. И вдруг она пишет: «Ребята, у кого ахтунг с продуктами и деньгами. Как самый защищенный в данный момент член общества, могу помочь консервами и крупами. Завтра еще гумпомощь от школы получу, могу поделиться. Есть подсолнечное масло, макароны, рыбные консервы, пособие получу, могу купить на одну семью манку, геркулес, муку, дрожжи, капусту, лук, морковь. Не по 10 кг, но на неделю хватит».
Возможно, она всегда такой и была. Но для меня она открылась вот такой именно в этот непростой для нас всех момент. «Самый защищенный член общества», многодетная мама, готова поделиться копеечными пособиями и продуктами…
Сиди дома, теща вредная!
Очень тронула меня история одной женщины, которую я встретила в Оптиной пустыни. У нас там недалеко дача.
Если честно, то я в какой-то момент просто устала от нескончаемого потока информации и своих собственных страхов и попросила мужа нас туда увезти.
В этот раз Оптина была на удивление спокойной. Не было бесчисленных автобусов с паломниками, шумных толп, экскурсий, бегающих детей и очередей на исповедь и к свечному ящику. Вот, наверное, и все, что напоминало там о жутком коронавирусе. Непривычная тишина. Хотя нет, еще одноразовые стаканчики с запивкой и послушник в перчатках, который ее разливал. А в остальном — как будто и нет этой страшной эпидемии.
Бродя по пустому монастырю, я увидела пожилую женщину. Она сидела на лавочке. Ее лицо мне показалось знакомым, и я поздоровалась. Потом я узнала, что она живет недалеко и часто здесь в последние годы бывает. Наверное, мы пересекались, потому что она меня тоже раньше видела.
Слово за слово, она рассказала, что привез ее сюда зять.
— Мы давно не разговаривали с ним, — делилась Марина Викторовна, так ее зовут. — Не общались вообще. В этом я виновата. Раньше жили вместе — у меня. А три года назад Алексей (зять) пришел домой пьяным, что редко с ним бывало. А я пьяных не выношу. Ну, я его и выгнала. Он дочь мою взял, и ушли они.
Марина Викторовна думала, что пройдет время, зять придет, они помирятся. А он не пришел. И общаться перестал. Сняли они с женой где-то недорогую однушку и жили.
— Его можно понять, я столько ему тогда наговорила. И раньше тоже его доставала. Что неудачник, что квартиру моей дочери не может купить. А теперь еще и алкаш. Много всего. Обидела я его очень.
За эти три года Марина Викторовна пришла к Богу, начала ходить в храм. Все молилась, чтобы с зятем помириться. В Оптину ездила.
— А как началось все это с коронавирусом, вдруг звонок в дверь у меня. Открываю — Алексей с сумками стоит. Продуктов мне накупил. «Сиди дома, теща вредная! — сказал. — Тебе еще внуков нянчить. Рожаем скоро с дочкой твоей».
Как я рыдала! На шею ему бросилась, прощенья просила. А он — у меня, что так долго злился.
Только перед изоляцией попросила Марина Викторовна Алексея ее в Оптину свозить. Бога поблагодарить, что закончилась их ссора.
— Страшно, конечно, я вообще болезней боюсь. Но если бы не коронавирус этот, когда бы помирились. Так что да, приехала благодарить.